И снова здравствуйте!

Если бы рядом с российским шоу-бизнесом существовали не только безумные папарацци, но и настоящая журналистика расследований, то предыдущий приезд Мадонны в Россию стал бы темой не одной, а нескольких книжек. Это был практически детективный сюжет: "московские" против "питерских", батальные сцены на Воробьевых горах, в Тушине и на Большой спортивной арене "Лужников", черный пиар про готовую обрушиться во время концерта крышу стадиона, поддельные билеты, сети интернет-спекулянтов, угрозы семье певицы, террористы, хоругвеносцы. Для всего этого нужен был новый Юлиан Семенов, не меньше. Однако русский зритель снесет все. Ни одного случая судебного разбирательства с устроителями того концерта нам не известно. Для сравнения: в прошлом сентябре, открывая свое нынешнее европейское турне, Мадонна начала концерт на стадионе Уэмбли с часовым опозданием, в итоге тысячи зрителей опоздали на метро, а наутро многие подали на певицу в суд. Нынешние российские гастроли Мадонны готовились с гораздо более низким накалом страстей. Не то чтобы обошлось совсем без информационной щекотки. Больше всего, как всегда в случае с зарубежными привозами на Дворцовую площадь, старался Михаил Пиотровский. Директор Эрмитажа один заменяет целое пиар-агентство. Когда на Дворцовую едут рокеры, в Эрмитаже беспокоятся о сохранности древних экспонатов и просят не давить звуком. В случае с Мадонной из запасников вытаскивают запылившийся стереотип о поющей шлюхе, для которой нет ничего святого. Еще в апреле господин Пиотровский напомнил публике, что во время исполнения песни "Live To Tell" певица появлялась распятой на кресте, а это не слишком рифмуется с ангелом и крестом на Александрийской колонне. Православная церковь, конечно, разделила обеспокоенность руководителя музея, не потрудившись заглянуть в сет-лист тура: "Live To Tell" в нем нет. Тогда, в апреле, вообще казалось, что афиши Мадонны писаны вилами по воде: сообщалось, что проведение концерта не было согласовано с городским комитетом по культуре. Однако концерт уже совсем скоро, и почти все билеты проданы. Если и остается какая-то неподконтрольная организаторам деталь, то это наши доблестные витязи, у которых на эту дату приходится День воздушно-десантных войск. Руководители организации "Афганвет" даже отдельно пообещали, что десантники "не будут мешать выступлению певицы". Но сердцу не прикажешь, особенно если оно под тельняшкой. Мадонна везет в Россию программу "Sticky And Sweet Tour", основанную на прошлогоднем альбоме "Hard Candy" — последней студийной записи в рамках многолетнего контракта с Warner. Критики приняли ее в основном в штыки. В предшествующие 15 лет Мадонна работала с британскими и французскими продюсерами Нелли Хупером, Уильямом Орбитом, Мируэем, Талвином Сингхом, Гаем Сигсвортом и Стюартом Прайсом. Это были 15 лет демонстрации феноменально острого чутья на правильный саунд — от бристольского трип-хопа до неодиско и синти-попа. Старый Свет стал для Мадонны наваждением. Она планомерно становилась англичанкой и впитывала здешние звуки и порядки. Взаимосвязь музыкальной карьеры и личной жизни певицы очевидна. Чем дальше заходили ее отношения с режиссером Гаем Ричи, тем глубже она погружалась в европейский клубный мир. Альбом "Hard Candy" вышел в апреле 2008 года, в октябре того же года Мадонна и Гай Ричи объявили о разводе. Закончился роман с рыжим англичанином, а музыка совершила резкий разворот в сторону Америки, точнее — глянцевитого коммерческого R`n`B от Тимбалэнда и Джастина Тимберлейка, которые спродюсировали "Hard Candy" вместе с братьями по оружию — Danja и The Neptunes. Урбанистический бит, навязчивые синтезаторные риффы и арпеджио, отрихтованные до идеала сэмплы, эпизоды речитатива, включая голос Канье Уэста в "Beat Goes On",— короче, все фирменные тимбалэндовские "фишки" работали как часы, однако адресованы были прежде всего аудитории американского MTV. Все, что было близко и дорого нью-йоркским геям и французским диджеям, осталось за рамками альбома. Там же осталось и увлечение Мадонны цыганской музыкой, усилившееся после знакомства с Евгением Гудзем из Gogol Bordello. Стараниями господина Гудзя сначала цыганские очертания приобрела песня "La Isla Bonita", которую они вместе исполнили в рамках экологической акции Live Earth летом 2007 года, а потом возник целый блок цыганщины в концертах "Sticky And Sweet Tour". Эти песни исполняются вместе с ансамблем цыган Колпаковых. Стоит ли ждать от Мадонны целого цыганского альбома, пока не понятно. "Sticky And Sweet Tour" — фактически первый опыт сотрудничества Мадонны и концертной компании Live Nation, с которой в 2007 году певица заключила контракт на 10 лет и $120 млн. Live Nation опекает Мадонну на всех фронтах — от концертной деятельности до звукозаписи и мерчандайза. Работа спорится. По итогам 2008 года "Sticky And Sweet Tour" был признан самыми прибыльными гастролями артиста, выступающего сольно, причем Мадонна побила свой собственный рекорд, установленный в ходе предыдущего турне. Как и свежее шоу Бритни Спирс, спектакли "Sticky And Sweet Tour" образца лета 2009 года не в чистом виде исполнение песен, а некие диджейско-виджейские сеты с бьющим через край потоком визуальных образов и обилием музыкальных цитат — от "My Sharona" The Knack, "Here Comes The Rain Again" The Eurythmics и "Last Night The DJ Saved My Life" Indeep до "Toop Toop" Cassius и "I`m Not Alone" Калвина Харриса. Есть в шоу и посвящение Майклу Джексону — в песне Мадонны "Everybody" звучит фрагмент его "Wanna Be Startin` Something".
Санкт-Петербург, Дворцовая площадь, 2 августа, 19.00

Завтра на поезд...

Dillinger forever

Майкл Манн часто делает фильм ради одного эпизода, а какие-то куски ему явно неинтересно снимать. В "Схватке" (Heat, 1995) таким эпизодом была уникальная экранная встреча Роберта Де Ниро и Аль Пачино. В "Майами. Полиции нравов" (Miami Vice, 2006) — финальная перестрелка. "Джонни Д." монолитен и монументален, словно речь идет о биографии не гангстера, а какого-нибудь эпического воителя вроде испанского Сида. Тюрьмы как средневековые замки; заполошные перестрелки, под аккомпанемент которых налетчики отрываются от погони, как регулярные сражения. А снопы огня, вырывающиеся из дул автоматов, не могут не напомнить лазерные мечи, которыми рубятся космические рыцари в "Звездных войнах". Герой ни на секунду не сходит с пьедестала, ни разу не проявляет слабости, и невозможно испытывать к нему никакого иного чувства, кроме восхищения. Вряд ли, конечно, именно экономический кризис подвиг Манна на воскрешение криминальной романтики Робин Гудов времен Великой депрессии с автоматами Томпсона наперевес, но помимо этой дикой версии никакое объяснение фильма "Джонни Д." (Public Enemies) в голову не приходит. Давным-давно в Америке не слагали таких кристально чистых с жанровой точки зрения гангстерских баллад. Пожалуй, уже лет сорок — с тех самых пор, когда Артур Пенн воспел Бонни и Клайда (1967), а Вуди Гатри — Красавчика Флойда, которому нашлось место и в фильме Манна. Но тогда-то все было понятно. На дворе полыхал 1968 год, и грабители былых времен казались слишком рано родившимися городскими партизанами. Оказалось, что в одну и ту же реку Голливуд может вступить дважды. И даже Джонни Депп, наплевав на клятву сниматься только в добрых фильмах, которые можно смотреть его детям, сыграл Джона Диллинджера (1903-1934), девять лет из своей короткой жизни оттрубившего в тюрьме, а за оставшийся год свободы вовсю погулявшего по Америке: две дюжины ограбленных банков и несколько полицейских арсеналов. Артистичного налетчика и убийцу, врага общества номер один. "Для друзей я Джонни, а для таких ублюдков, как ты, мистер Диллинджер". Эту фразу бросает в лицо офицеру арестованный герой за минуту до того, как его освободят с боем вырвавшиеся из тюрьмы строгого режима товарищи. Пожалуй, она имеет шансы войти в сборник лучших голливудских цитат. Действительно, из всех своих коллег именно Диллинджер пользовался репутацией Робин Гуда. Но на экране он униженных и оскорбленных не облагодетельствует. Манну не нужно это надуманное алиби, чтобы восхищаться своим героем. Действительно, Диллинджер пал жертвой предательства, как Джесси Джеймс, не менее легендарный outlaw с Дикого Запада. Этого достаточно, чтобы остаться в памяти благодарных потомков. Федеральные агенты всадили в него три пули на выходе из чикагского кинотеатра "Байограф" 22 июля 1934 года благодаря помощи румынской бандерши Ане Кумпанаш. Но Диллинджер не попал бы в засаду, если бы сам не изменял своей возлюбленной Билли Фрешетт (Марион Котийяр) с девкой из стойла доносчицы, в то время как арестованная Билли, истязаемая федералами, молчала как партизан. Но эта деталь ничуть не снижает душераздирающий пафос прощальных слов, которые умирающий бандит просит своего убийцу передать Билли. Культивируя легенду о гангстере-рыцаре, Манн одновременно разрушает другую — легенду о Федеральном бюро расследований. На самом-то деле героев, то есть врагов общества, в фильме два. И второй из них — один из множества раз воспетых кинематографом "неподкупных", федеральный агент Мелвис Первис (Кристиан Бейл). Узкогубый фанатик вошел в историю благодаря тому, что прикончил врага номер один. А для этого привлекал к работе дремучих шерифов — любителей охоты на людей, останавливал пытки, которые практиковали его подчиненные, только когда они добивались нужных результатов, и не переживал, по ошибке прикончив трех парней, повинных лишь в том, что они отъезжали от гостиницы, где затаилась банда Диллинджера. Он остается на экране в тени Джонни Д., но, пожалуй, это фильм прежде всего о нем. Дело в том, что Диллинджер, к мафиозным кланам никакого отношения не имевший, так сказать, свободный художник, вовсе не был врагом общества номер один — водились парни и круче, и бесчеловечнее его. Но шоу, в которое Первис превратил охоту на Диллинджера, помогло Эдгару Гуверу превратиться из начальника слабенькой правозащитной конторы Бюро расследований в шефа всемогущего ФБР, которое он возглавлял на протяжении 48 лет. ФБР в фильме аналог параллельно ему формировавшихся гестапо и НКВД, архетип всемогущей тайной службы 1930-х годов. Так что если искать в "Джонни Д." какую-то злободневность, то это будет именно выпад в сторону спецслужб как таковых, за кем бы они ни гонялись. Хотя, скорее всего, Манн снял этот фильм прежде всего потому, что любит и, как никто другой в современном кино, умеет снимать перестрелки.

В Гараже Энтони Гормли

Выставка скульптура
В центре современной культуры "Гараж" демонстрируется инсталляция Энтони Гормли "Поле притяжения". Это первая в России персональная выставка самого модного британского скульптора, который с проектом "Горизонт событий" станет специальным гостем открывающейся в сентябре 3-й Московской биеннале современного искусства.

Ощущение прикольное: проходишь сквозь толпу полупрозрачных, сплетенных из стальной паутины человеческих фигур, как сквозь еловую рощицу. Их пронзают солнечные лучи, они отбрасывают ажурные тени. Все вроде бы разные — высокие, маленькие, пузатые, тощие, кривоногие, и в то же время все одинаковые, как ели в лесу. "Поле притяжения" (это неуклюжий перевод многослойного английского названия "Domain Field", где "domain" обозначает и земельное владение, и сферу интересов, и область определения в математике, и интернетный домен) состоит из 287 скульптур, произвольно расставленных в пространстве, а также из бродящих между ними зрителей. Энтони Гормли настаивает, что это инсталляция-путешествие и что "Поле" начинает работать, только когда внутри оказываются люди. Интерактивность, в том числе и в технологическом процессе, его главный принцип. Вот и "Поле притяжения", сделанное в 2003 году для Baltic Art Center for Contemporary Art в Гейтсхеде, стало плодом совместных усилий огромной команды. Основой всех 287 фигур послужили отлитые целой артелью слепки с гейтсхедских добровольцев в возрасте от 2 до 85 (поименный список участников обычно вывешивают при входе). Внутрь слепков были вставлены каркасы из стальных штырей, повторяющие формы тела натурщиков, так что после удаления гипса получилось что-то вроде компьютерных 3D-моделей, словно бы сошедших с монитора. Статуи этих воздушных людей без костей и кожи скорее походят на произведение графики, нежели скульптуры, пластическими достоинствами которой с классических времен почитались масса, вес и объем. "Поле притяжения" — типичная для Гормли вещь. Он берет не размером: большинство его инсталляций состоит из человеческих фигур в натуральную величину, хотя бывают исключения вроде 20-метрового "Ангела Севера" в Гейтсхеде и 30-метрового "Квантового облака" в Лондоне — главных британских монументов последнего десятилетия. Он берет количеством, заполняя одинаковыми, как пешки, скульптурами огромные пространства — будь то побережье близ Ливерпуля ("Другое место"), озеро Баллард ("Внутренняя Австралия") или крыши лондонских зданий ("Горизонт событий"). Однако не скажешь, что это возвращение к "мере всех вещей" после "дегуманизации искусства" — человечество здесь предстает обезличенным и унифицированным множеством, каждая составляющая которого вместо плоти наделена некоей распадающейся на элементарные частицы структурой. Это новая телесность — телесность виртуального мира. Энтони Гормли, начавший карьеру в 1970-е с минималистских "стоунхенджей" из разных колобашек, камушков и стеклышек, в сущности, и не расставался с минимализмом: только вместо сол-левиттовских кубов и решеток он заполняет пространства человекоподобными статуями. И все же это холодное, математико-философическое искусство не лишено демократического пафоса: в инсталляциях нет центра и единственно правильной точки зрения, точки зрения просвещенной элиты — они открыты для всех взглядов и интерпретаций, любой может стать их частью. Апогеем такого эстетического популизма оказался и последний гормлиевский проект "Один и другой" для четвертого, пустого постамента Трафальгарской площади: вплоть до середины октября его — в качестве живой скульптуры — украшают по очереди, ежечасно сменяя друг друга, счастливчики, выигравшие в устроенной Гормли интернет-лотерее. Что же до "Поля притяжения" — по мысли скульптора зритель-соучастник внутри него должен превратиться в антенну, ловящую в произведении свои личные смыслы. Впрочем, в московском варианте инсталляции улавливается побочный, явно не предусмотренный автором смысл. В "Гараже" для "Поля" предоставили не все свободное пространство, а лишь выгородку в центре, оставшуюся от предыдущей выставки. В результате все 287 фигур туда не влезли. В официальную экспозицию поместилось порядка 200 статуй, остальные сгрудились где-то на задах зала, еле видные за табличкой "Служебный вход" и широкой спиной охранника. На вернисаже эта орава изгнанных в резервацию "нелегалов" напоминала что-то до боли знакомое. Хотя, конечно, между "Гаражом" и Черкизовским рынком дистанция огромного размера.

show must go on...

В фильме "Бруно" бесстрашный комик Саша Барон Коэн, прославившийся в 2006 году после одиозного и запрещенного в некоторых странах из-за чрезмерной сатирической остроты "Бората", продолжает издевательское исследование американской культуры: на этот раз он высмеивает мир моды с его лицемерием и предрассудками, патологическую тягу американцев к славе и гомофобию. "Борат" наших прокатчиков изрядно напугал: его было решено не выпускать на большой экран в России, чтобы не поссориться с Казахстаном, всуе упомянутом в полном названии "Борат: исследование культуры Америки на благо славного народа Казахстана" (Borat: Cultural Learnings of America for Make Benefit Glorious Nation of Kazakhstan). С тех пор страхи поутихли, выяснилось, что прямого отношения к настоящему Казахстану "Борат" не имел, так что в случае с "Бруно" особых политических проблем с братскими странами в России никто не боится: новый герой Саши Барона Коэна — австрийский телеведущий-гей Бруно, автор вечерней программы о моде. Узнать в Бруно того же актера, который играл казахского журналиста Бората Сагдиева, довольно трудно — для нового фильма Саша Барон Коэн сбрил все волосы на теле и перекрасился в нордического блондина, кроме того, к его вызывающему образу, кроме еще более рискованного, чем у Бората, гардероба, добавилась впечатляющая коллекция фаллоимитаторов. "Бруно", снятый, как и "Борат", режиссером Ларри Чарльзом, уступает последнему хотя бы в том плане, что эффект новизны несколько померк: зритель уже знает, к чему ему готовиться: к какого рода провокационным шуткам и к какому градусу веселой мизантропии. Если в прошлом фильме казахский журналист Борат Сагдиев ехал в Калифорнию жениться на Памеле Андерсон, то теперь американские рецензенты выдумали шутку с рабочим названием фильма, которое могло бы выглядеть так: "Бруно: упоительное путешествие по Америке с целью заставить гетеросексуальных мужчин чувствовать дискомфорт при виде иностранца-гея в сетчатой майке". На этот раз путешествие героя сопряжено с необходимостью постоянно маскироваться: обычные американские обыватели, которые оказались помимо своей воли вовлечены в съемки "Бората" три года назад, никакого Сашу Барона Коэна знать не знали, теперь же его опознают гораздо чаще, даже несмотря на изменившийся облик, так что экспромта, на котором многое держалось в "Борате", в "Бруно" поменьше. Но к счастью, элементы документалистики (точнее, симулирующего документалистику мокьюментари) и импровизации все-таки остались. Так, самым смешным моментом съемок стал инцидент, когда Саша Барон Коэн, инкогнито проникнув в Милане на модный показ, самовольно вылез на подиум в диком прикиде из липучек, к которым прилипли и чьи-то дизайнерские вещи, после чего был арестован. Героя же его после этого случая увольняют с телевидения и заносят в черный список, так что он бросает своего бойфренда-пигмея и отправляется в Лос-Анджелес, чтобы стать "крупнейшей австрийской суперзвездой после Гитлера", в компании влюбленного в него ассистента (Густав Хаммарстен). Сразу получить крупную роль в кино Бруно не удается, равно как и подработать статистом в телесериалах, так что он решает запустить телешоу в формате интервью со знаменитостями. Самой заметной становится передача, в которой вместо стульев для гостей используются живые мексиканские садовники-гастарбайтеры, стоящие на четвереньках, на которых сидят Пола Абдул и Ла Тойя Джексон — им предлагается по ходу шоу отведать суси, разложенные на спине голого мексиканца. Несмотря на такой креатив, затея с телешоу тоже проваливается, и нарциссичный герой Саши Барона Коэна прибегает к еще более отчаянным действиям в своей решимости стать звездой. Выбрав себе в качестве икон Тома Круза и Джона Траволту, Бруно решает, что для пущего успеха ему лучше сделаться гетеросексуалом. Понятное дело, это провоцирует только новый каскад некорректных шуток, на которые уже решили обидеться американские геи, но это все-таки не такой дерзкий шаг, как нечаянная попытка оскорбить в "Борате" весь казахский народ.